Внеклассные уроки секса для сирот

Периодически натыкаюсь в сети на слюнявые, ностальгические слезницы о том, «как хорошо жилось в Советском Союзе, ведь тогда и педофилов-то не было». Глупость несусветная. Педофилы были всегда: и в советское время, и в досоветское, и в Древней Греции, и в Древнем Риме. Просто тогда не было интернета, социальных сетей и мобильных телефонов, поэтому информация о сексуальных преступлениях против детей зачастую просто не доходила до широких народных масс.

Ныне времена другие, и о «подвигах» педофилов мы узнаем регулярно. Доступ к информации позволяет обществу защищаться. Родители учат детей правильно себя вести, в сети появляются базы данных о преступниках.

Однако дети из неблагополучных семей, дети сироты, дети, оставшиеся без попечения родителей по-прежнему в зоне риска.

Педофилы всегда стремятся проникнуть в детские учреждения. В лихие девяностые и в начале нулевых, поистине «Детский дом — рай для педофилов».

Однако общество и государство не стоят на месте. Президент и правительство сделали очень много для того, чтобы защитить сирот от всех социальных невзгод, в том числе и от этой.

Сегодня детдома и интернаты для сирот — крайне закрытые учреждения. Меры безопасности – как на военном объекте: круглосуточная охрана, все двери под замком, видеокамеры по всему зданию и на территории. Как же тогда возможны сексуальные преступления в отношении воспитанников таких учреждений? Как стала возможной история в Лазурненской школе-интернате, воспитанники которой пожаловались приёмным родителям, что их регулярно насиловал «гостевой папаша», а сотрудники учреждения, можно сказать, способствовали растлению своих подопечных?

Безнадзорные сироты

С наступлением кризиса сирот стали очень активно разбирать по семьям. Тут сказалась и пропаганда ( «мы своих сирот американцам не отдадим, сами разберем»), и материальный фактор: в регионах безработица растет, а за сирот, взятых под опеку, государство платит пособия.

Сиротские учреждения стали пустеть. Некоторые закрылись, в оставшихся уменьшилось число детей, хотя число сотрудников, как правило, остается прежним. В некоторых детских домах на одного ребенка по два-три сотрудника!

То есть нельзя сказать, что за детьми некому присмотреть. И зарплаты в сиротских учреждениях в глубинке выше, чем в обычных школах.

Как же так получается, что даже в закрытом учреждении дети становятся жертвами педофилов? Да очень просто: в семье, что называется, не без урода. К сожалению, есть учреждения, где директор и администрация просто не соответствуют занимаемой должности. В итоге дети, находясь под опекой государства, по факту — безнадзорные!

Когда наша благотворительная команда (автор — президент благотворительного фонда “Мурландия”) приходит в область, мы стараемся охватить все сиротские учреждения. Наш бухгалтер, который в одном лице и исполнительный директор, созванивается со всеми детскими домами и интернатами для сирот. И всем помощь предлагается одинаково, никого не обижаем.

После этого директора тех сиротских учреждений, кому помощь предложена, шлют заявки на моё имя.

Так вот, заявки прислали все сиротские учреждения Челябинской области, кроме… Лазурненской школы-интерната для детей сирот и детей, оставшихся без попечения, в которой и произошел очередной педофильский скандал.

Обычно такое бывает в двух случаях: либо детский дом или интернат так завален материальными благами, что им уже ничего не нужно, либо в учреждении так все запущено, что они боятся любых посторонних глаз на своей территории.

Со знанием дела заявляю: в 90% сиротских учреждений Челябинской области полный порядок. Мы посетили четыре детских дома (детские дома переименованы в «центры помощи детям, оставшимся без попечения родителей») в самом Челябинске («Акварель», «Гнездышко», «Аистенок» и «Солнечный»), детские дома в Карабаше, в Касли, в Верхнем Уфалее, Нязепетровске, в Коркино, в Еманжелинском, в Копейске, и интернат в Есаульском. То есть двенадцать сиротских учреждений. В черный список попал детский дом в Копейске – муниципальное бюджетное учреждение «Центр помощи детям, оставшимся без попечения родителей», директор Инюшин Александр Николаевич.

Что же там случилось?

Да всё просто: половина детей гуляла неизвестно где, а сотрудники и администрация не могли их найти.

Как мы это узнали? Как я упоминал выше, директор детского дома присылает на моё имя заявку с просьбой оказать помощь, и указывает количество воспитанников, размеры обуви и одежды и т. д.

Собрав все заявки по области, мы привозим все запрошенное, посещаем каждый детский дом, и раздаем обувь и одежду каждому ребенку лично в руки, после предварительной примерки.

Так вот, в Копейском детском доме из заявленных 52 детей в наличии было только 30! На всякий случай сообщаю, что у меня есть: а) оригинал заявки за подписью директора и печатью учреждения; б) акт приёма-передачи обуви и одежды, которую получили имевшиеся в наличии дети; в) материалы фото и видеофиксации процесса примерки и передачи товарно-материальных ценностей.

А где были остальные воспитанники Копейского детского дома? Не знаю.

Где гарантия, что с детьми в это время не развлекался очередной педофил?

Ведь с безнадзорным ребенком может случиться все что угодно, и, к сожалению, случается постоянно.

Собственно, по такой схеме, скорее всего, и происходили все эти сексуальные коллизии в Лазурненском интернате для сирот. Дети были предоставлены сами себе, либо рядовым сотрудникам с низкой социальной ответственностью, оставшимся без контроля со стороны администрации. Иначе все, о чем сообщают бывшие воспитанники интерната, было бы просто невозможно.

“Некачественные сироты”

В многочисленных публикациях, посвященных этой истории, можно найти такие пассажи: «Да озабоченные они по диагнозу. У нас тут есть «выдающиеся». У них написано в карточке: «Склонные к насилию». Их тут активно лечат успокоительным. С чего ведь началось все. Двух парнишек усыновленных родители застукали за непотребством. Так у них, я тебе скажу, в личном деле написано — «повышенное сексуальное влечение». Их даже в туалет было рекомендовано отпускать по одному».

Да, в ряде случаев это действительно так. Но сироты приходят со своим сексуальным опытом не в лес дремучий и не в пустыню, а в закрытое учреждение образования, в котором должны работать (и часто работают) компетентные профессионалы, которые должны знать, как решить проблему.

При общении с администрацией и сотрудниками сиротских учреждений часто возникают курьезные диалоги. Когда я указываю директору детского дома на то, что у него творится полное отсутствие педагогического процесса, которое обычно называют словом «бардак», то в ответ в 100% случаев слышу возмущенное: “Да вы знаете, какие у нас дети!”

Отвечаю вопросом: «Директору соседнего детского дома отдают всех лучших, а вам – отбросы?»

Иногда доходит до смешного: поставил директору детского дома №1 г. Кемерово в пример школу-интернат №27 того же города. В ответ услышал: «Так у них дети какие? Коррекционные! Ими проще управлять! А у нас дети – сохранные. Попробуй им что скажи».

А между тем, в школе-интернате №27 контингент детей такой же, как и в Лазурненской школе-интернате. Однако в кемеровском интернате работают такие сильные педагоги, что вы по детям ни за что не скажете, что они коррекционные или умственно отсталые.

И что же делать?

Что, на мой взгляд, необходимо для того, чтобы защитить сирот от педофилов:

а) Ввести обязательное психологическое тестирование сотрудников образовательных учреждений на предмет склонности к педофилии.

б) Аналогичному тестированию нужно подвергать всех кандидатов на усыновление, опеку и попечительство.

И последнее. Предыдущий детский омбудсмен раздражал меня так же, как раздражал он те 150 тысяч граждан, подписавших петицию с просьбой его снять.

Но, увы, и сегодня, когда случается очередная катастрофа с детьми, особенно детьми-сиротами, я вижу только «детский омбудсмен подключилась» или «у детского омбудсмена это дело на контроле». И часто на вполне конкретный вопрос мы получаем такой ответ, что и придраться вроде не к чему. Но и конкретного ответа тоже нет.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Корреспондент «КП» проверил, подготовлены ли современные дети ко встрече с педофилом [видео]

Накануне мы рассказали о странной истории Елены В. и её 15-летней дочери Арины. Девочку пытался заманить в свою машину под странным предлогом неизвестный мужчина. Все происходило в Москве, у метро “Динамо”. Из полиции Елене пришел отказ в возбуждении уголовного дела: нет состава преступления. Тем не менее, история крайне подозрительная. Вероятно, мы имеем дело с новой тактикой педофила. (подробнее)